Незнайка на луне - Страница 118

118

В газетах между тем появлялись все новые сообщения о космонавтах, о гигантских семенах, о невесомости, с которой полицейские никак не могли сладить. Большого шума наделало сообщение о том, что скуперфильдовские рабочие овладели невесомостью и прогнали со своей фабрики Скуперфильда. Как только Пискарик узнал об этом, так сейчас же сказал:

– Вот если бы и нам устроить здесь невесомость. Мы бы тоже прогнали хозяев, да и колеса вертеть в состоянии невесомости было бы легче.

– Верно! – подхватил Судачок. – А что, если кому-нибудь из нас съездить в Фантомас и встретиться с космонавтами? Может быть, и нам удастся раздобыть невесомость.

Тогда Пончик сказал:

– Братцы, я долго молчал, но теперь больше не могу молчать и признаюсь вам. Я думаю, что на космическом корабле прилетели мои приятели. Я ведь тоже когда-то жил на планете, называемой Большой Землей, а потом прилетел сюда к вам с Незнайкой.

И Пончик рассказал обо всем, что с ним случилось. Увидев, что он говорит правду, Пискарик сказал:

– В таком случае тебе немедленно нужно ехать и поговорить со своими друзьями. Думаю, они не откажут нам в помощи, когда узнают о нашей тяжелой доле. Только надо держать все это дело в секрете, а то, боюсь, как бы богачи не помешали нам.

Никому не сказав ни слова, Пискарик, Лещик, Сомик и Судачок собрали все деньги, которые у них были, накупили разных продуктов и сложили их в сумку, чтобы Пончику было что кушать в дороге. Потом купили ему билет на поезд до города Фантомаса, и все пятеро отправились на вокзал.

– Главное, в пути ни с кем не болтай, – напутствовал Пончика Пискарик. – Держи, как говорится, уши пошире, а рот поуже. Если полицейские пронюхают, что ты едешь к космонавтам, то угодишь ты не к космонавтам, а прямым путем в каталажку.

Скоро подошел поезд. Попрощавшись с друзьями, Пончик залез в вагон. Там уже было полно коротышек, но Пончику все же удалось отыскать для себя местечко на лавке. Усевшись поудобнее, он принялся разглядывать пассажиров и прислушиваться к разговорам.

Очень скоро ему стало ясно, что все разговоры вертелись вокруг космонавтов, гигантских растений и невесомости. Один пассажир рассказывал, что космонавты – это какие-то особенные безволосые коротышки, у которых четыре уха, два носа, но всего один глаз во лбу, причем дышат они не легкими, а жабрами, так как постоянно живут в воде, и когда вылезают на сушу, то ходят в водолазных костюмах, а вместо рук у них плавники. Пончик тут же хотел сказать, что это не правда, что космонавты такие же коротышки, как и все прочие, но, вспомнив, что Пискарик советовал ему держать язык за зубами, решил не вмешиваться в разговор.

Другой лунатик, сидевший неподалеку от Пончика, рассказывал, что невесомость – это такая сила, которая ломает коротышкам руки и ноги и перемалывает внутри все кости в муку, в результате чего каждый, кто побывает в состоянии невесомости, уже ни ходить, ни стоять, ни сидеть больше не может и ничего делать не может, так как внутри его организма не остается ни одной целенькой косточки; единственное, что он может делать, это ползать по земле наподобие гусеницы или червяка.

Пончик снова хотел сказать, что это враки, так как сам не раз бывал в состоянии невесомости, однако ж все кости у него целехоньки и он вовсе не ползает на манер червяка.

Все же он и на этот раз вспомнил, что ему не следует распускать язык.

Третий коротышка рассказывал, будто читал в газете, что гигантские растения, которые растут на Большой Земле, действительно приносят огромнейшие плоды, что арбузы там, например, вырастают величиной с гору, но все эти арбузы да и все остальные плоды горькие, даже ядовитые и совершенно не годны в пищу.

Услышав такие речи, Пончик, который особенно принимал близко к сердцу все, что касалось еды, не вытерпел и уже хотел сказать, что арбузы на Земле очень сладкие, но тут в разговор вмешался коротышка в желтой тужурке, который сидел рядом с Пончиком.

– А может, все это враки, братцы? – ответил он. – Мало ли что пишут в газетах. Богачам ведь невыгодно, чтоб у нас были гигантские растения, вот они и печатают разную чепуху.

– А ты бы лучше помалкивал, – сказал ему другой коротышка. – Откуда ты знаешь, кто здесь с нами едет в вагоне? Может быть, рядом с тобой сидит переодетый полицейский и все слышит, что ты говоришь.

Коротышка в желтой тужурке с опаской взглянул на сидевшего рядом Пончика. Поймав этот взгляд. Пончик вспылил:

– Это кто же, по-твоему, переодетый полицейский? Я переодетый полицейский? Вот как дам тебе полицейского!

– Да ты что? Разве я про тебя говорю? – стал оправдываться коротышка.

– А про кого? Я же слышу, что ты говоришь: «Переодетый полицейский рядом сидит». А кто рядом сидит? Я рядом сижу! Значит, я и есть переодетый полицейский.

– Братцы, хи-хи! – закричал кто-то сзади. – Здесь у нас переодетый полицейский сидит! Сам сказал! Я, говорит, и есть переодетый полицейский! Вот этот толстенький. То-то я гляжу, что он все сидит и молчит, только прислушивается к чужим разговорам.

– Придержите языки, братцы! – раздался крик. – Здесь полицейский!

Наступила тишина. У всех сразу пропала охота разговаривать. Все молча сидели и искоса поглядывали на Пончика. Только слышно было, как колеса стучат по рельсам. Наконец кто-то сказал:

– Недавно, братцы, я видел по телевизору обгорелого полицейского. На него было страшно смотреть, до такой степени он обгорел. Просто ужас какой-то!

Другой коротышка исподлобья взглянул на Пончика и спросил:

– А тот полицейский был тоже переодетый?

118