Незнайка на луне - Страница 35

– Но у вас не может быть моего описания, так как я только сегодня прибыл на вашу планету, – сказал Незнайка.

– Все так говорят, милейший, абсолютно все! – воскликнул Мигль, даже не слушая, что говорил Незнайка. – Вот попрошу вас встать на минутку к штафирочке. Вот так… Стойте смирненько! Пяточки вместе! Руки по швам!

Говоря это, Мигль поставил Незнайку затылком к вертикальной рейке и, опустив ему на голову подвижную планку, заметил деление, на которое указывала стрелка прибора.

– Так, – сказал он. – Ваш рост, выраженный в стандартных измерительных единицах, равняется семидесяти двум. Значит, вы коротышка среднего роста, и искать ваше описание нужно во втором шкафу. Это, однако, еще не все. Как вы сами можете убедиться, в каждом шкафу у нас три отделения. В верхних отделениях каждого шкафа у нас хранятся коротышки с большими головами, в средних отделениях – коротышки со средними головами и, наконец, в нижних – коротышки с маленькими головами. Измеряем окружность вашей головы… Вот так… Тридцать единиц. Видим, таким образом, что у вас голова большая: вас, следовательно, надо искать в верхнем отделении. Но и это еще не все: в каждом отделении, как видите, имеется по три полки. На первых полках у нас везде коротышки с длинными носами, на вторых – со средними, на третьих – с коротенькими. Измеряем ваш нос и видим, что он длиной лишь в две с половиной единицы, то есть коротенький. Ваше описание, следовательно, надо искать на третьей полке верхнего отделения второго шкафа. Это уже сущий пустяк, так как все бланки с описаниями расположены по росту. Нас не интересуют преступники ростом семьдесят и семьдесят один – отбрасываем их; нас не интересуют головы двадцать восемь и двадцать девять – отбрасываем; нас не интересуют носы два и полтора – отбрасываем. А вот и ваш бланк, все точно: рост – семьдесят два, окружность головы – тридцать, нос – два с половиной… Знаете, кто вы?

– Кто? – с испугом спросил Незнайка.

– Знаменитый бандит и налетчик, по имени Красавчик, совершивший шестнадцать ограблений поездов, десять вооруженных налетов на банки, семь побегов из тюрем (последний раз бежал в прошлом году, подкупив стражу) и укравший в общей сложности ценностей на сумму двадцать миллионов фертингов! – с радостной улыбкой сообщил Мигль.

Незнайка в смущении замахал руками.

– Да что вы! Что вы! Это не я! – сказал он.

– Да нет, вы, господин Красавчик! Чего вы стесняетесь? С этакими деньжищами, как у вас, вам совершенно нечего стесняться. Думаю, что от двадцати миллионов у вас кое-что осталось. Кое-что вы, несомненно, припрятали. Да дайте вы мне из этих ваших миллионов хотя бы сто тысяч, и я отпущу вас. Ведь никто, кроме меня, не знает, что вы знаменитый грабитель Красавчик. А вместо вас я засажу в тюрьму какого-нибудь бродяжку, и все будет в порядке, честное слово!

– Уверяю вас, вы ошибаетесь! – сказал Незнайка.

– Ну вот! Стыдно вам, господин Красавчик! Неужели вам жалко каких-то там ста тысяч? При таких доходах, как ваши, я бы и двухсот не пожалел, лишь бы быть на свободе. Ну дайте хоть пятьдесят тысяч… Ну, двадцать… Меньше не могу, честное слово! Дайте двадцать тысяч и убирайтесь себе на все четыре стороны.

– Просто не понимаю, о чем вы говорите, – развел Незнайка руками. – Я не Красавчик и…

– Знаю, знаю все, что вы скажете, – перебил Мигль. – Вы не Красавчик и никаких денег не брали, но ведь здесь вот, на бланке, все ваше. Рост семьдесят два. Ваш рост это или не ваш? Голова – тридцать. Ваша голова? Нос – два с половиной… И еще вот фотокарточка ваша здесь.

Незнайка взглянул на карточку, которая была приклеена к бланку, и сказал:

– Это не моя фотокарточка. Я совсем не похож на коротышку, который здесь снят.

– Верно! Совсем не похожи! А почему? Потому что вы изменили свою внешность. У нас, милейший, за деньги все можно сделать. И внешность свою изменить, и даже нос другой себе прирастить. Такие случаи уже бывали.

– Я не приращивал себе другого носа! – с возмущением ответил Незнайка.

– Все так говорят, милейший, поверьте мне. Ну да ладно! Не хотите дать двадцать тысяч, дайте хоть десять… Попадете в тюрьму, там с вас дороже возьмут. Там обдерут вас как липку, и из миллионера вы превратитесь в нищего и будете плакать горькими слезами. Ну дайте хоть пять тысяч… хоть тысячу!.. Что же вы хотите, чтоб я даром вас отпустил? Нет, придется поместить вас на пару деньков в такелажное отделение, там вы, быть может, еще одумаетесь, а сейчас мы исполним некоторые формальности.

Достав из ящика чистый бланк, Мигль записал на нем Незнайкино имя, проставил рост, размер головы и носа, снял с него фотокарточку, просветил рентгеном, после чего испачкал ему обе руки черной краской и заставил оставить отпечатки пальцев на бланке.

– Мы пошлем отпечаточки ваших пальчиков на исследование и сравним их с отпечатками пальцев Красавчика, тогда, надеюсь, вы сами убедитесь, что вы – это вы, то есть Красавчик, и перестанете спорить. А теперь я вынужден с вами проститься.

Мигль нажал кнопку электрического звонка, и в дверь вошел полицейский Дригль – такое же широкоскулое, туповатое лицо с низким лбом и подстриженными ежиком волосами.

– В каталажку! – коротко приказал Мигль, махнув рукой в сторону Незнайки.

Дригль хмуро взглянул на Незнайку и распахнул перед ним дверь:

– Фить! Фить!

Видя, что Незнайка хочет что-то сказать, он угрожающе взмахнул резиновой дубинкой и прокаркал, словно ворона:

– Мар-рш, тебе говор-рят! И никаких р-разговор-ров!

Сообразив, что разговоры действительно не принесут пользы. Незнайка махнул рукой и вышел за дверь.